Существует ряд конкретных доказательств влияния немецкого духовенства на процессы, происходившие в поволжских колониях в 1905–1907 гг. Так,
например, поселяне села Мариенбург (Marienburg) Новоузенского уезда обратились с жалобой к Самарскому губернатору на своего католического свя-
щенника Зауэр(а). Последний, по их словам, спровоцировал жителей на изгнание из школы учителя русского языка. Причем, патер Зауер не только
считал совершенно излишним владение русским языком в колонии, но и был готов лично преподавать для школьников и не за 380 рублей, как полагалось
«русскому» учителю, а всего лишь за 60 рублей. «Население, изгоняя учителей против воли посаженных ему, властно требовало возврата старой церковной школы со всеми атрибутами, начиная с библии и кончая палкой», – сообщал корреспондент «Приволжской газеты», в ответ на волнения в немецких колониях в отношении отставки русских учителей.

В процессе мобилизации случались и недоразумения в отношении гражданской принадлежности, призываемых в армию поволжских немцев. Так,например, во время оформления мобилизационных документов было обнаружено, что колонист П. Штааб из селения Мариенбург (Самарская губерния) – гражданин Австро-Венгрии. Данное обстоятельство заставило руководство колонии срочно обратиться в воинское присутствие за разъяснением,подлежит ли он аресту, как гражданин воюющей против России страны, или призыву в российскую армию. Абсурдность ситуации заключалась в том, что отец призывника, переселившийся в Россию 26 лет назад числился «русскимподданным», а его сын, родившийся в Самарской губернии, лишь «водворенным в пределах России». После шестимесячного разбирательства, колонист П. Штааб был все-таки включен в мобилизационный список. Остается доба-
вить, что подобные случаи были выявлены и в других немецких селениях Самарской и Саратовской губерний.